Хмурый волчара (с) Кролик
07.01.2014 в 23:06
Пишет Teen Wolf Secret Santa:
Название: 12 кадров из жизни Дерека Хейла
Автор: Рождественский Волчонок
Бета: Рождественский Волчонок
Пейринг: Стерек
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Предупреждения: мат, АУ
Размер: ~5500 слов
Саммари: Полицейское АУ. Никаких оборотней, ничего сверхъестественного. Просто Нью-Йорк, просто участок. И просто Дерек Хейл, которому навязывают непоседливого и слишком шумного напарника.
Читать
1.Дерек Хейл нелюдим, молчалив, порой агрессивен и не любит работать в команде. И в участке нет ни одного человека, кто не был бы в курсе этих особенностей характера молодого, но перспективного офицера.
Крис Арджент, шеф участка, тоже в курсе, однако это не мешает ему представить молодого паренька, кажущегося совсем подростком, застывшему столбом Дереку.
- Стайлз Стилински, твой новый напарник, - произносит Крис тоном, на корню обрубающим любые возражения.
Дереку плевать. Дерек пристально смотрит на шефа, подчеркивая степень своего возмущения выгнутой бровью, и молчит. Он вообще не любит говорить - привык жить в одиночку и работать в одиночку. Но Криса Арджента одним только взглядом не пронять: он с Хейлом работает уже не первый год и давно привык к красноречивому молчанию своего подчиненного.
Краем глаза Дерек видит, как новичок переводит взгляд с него на Арджента, явно желая вникнуть в безмолвный спор, но не решается нарушить тишину без позволения старших. Видимо, его тоже уже просветили о нелюбви Хейла к напарникам.
Арджент явно не собирается изменять своего мнения, и Дерек сдается первым. Он кивает новичку и представляется:
- Дерек Хейл.
Своего нового напарника он удостаивает одним-единственным скользящим взглядом. Мальчишка - тонкий, хлесткий, явно нервничает: губы блестят от постоянного облизывания, пальцы теребят лямку темно-синего рюкзака, закинутого за плечо. Совсем щенок ещё, куда такого в полицию?
- Мне не нужен напарник, - говорит он Ардженту. – Я сам по себе. Или, может, я не справляюсь?
- Справляешься, - кивает тот. – Но копы должны работать в паре, я всегда об этом говорил.
Дерек едва заметно качает головой. Жест выходит неодобрительным и безнадежным. Вот только напарника-сосунка, едва после академии, ему и не хватало.
- Какого хрена я?
- Из академии пришел запрос на самого хренового копа в штате, и я предложил тебя. - несмотря на колкости, в тоне Криса звучат почти отеческие нотки. - А он…
- Видимо, самый хреновый студент на курсе, - вклинивается Стайлз, которому надоедает стоять свечой. Он частит словами, как будто отстреливается от превосходящих сил противника. Впрочем, сейчас так и есть. – Так, я уже понял, что этот мистер Одинокий Волк не в восторге от моей рожи. Но работать нам предстоит вместе, так что придется тебе, дружище, проглотить эту пилюлю, хочешь ты того или нет. И чтоб ты знал – меня тоже не прет от твоей постной рожи. Разобрались? А теперь пошли работать.
Дерек меряет его долгим, внимательным взглядом и медленно кивает в ответ. Его губы растягиваются в широкой, какой-то волчьей ухмылке.
Он готов потерпеть неприятное соседство. Он уверен, что это ненадолго.
Ни один напарник не выдерживал Дерека Хейла больше месяца.
2.
Стайлз становится тем катализатором, от которого у Дерека срывает все внутренние тормоза. Похоже, на Стилински он сам действует не лучше – а может, тот попросту не обладает навыком вовремя заткнуться, – и пространство вокруг них превращается в зону непрерывных боевых действий. Дерек не понимает, что происходит: присутствие рядом Стилински бесит, выводит из себя, заставляет адреналин плескаться в кровь от одного только звука голоса и суматошных жестов. Пару раз Дерек ловит себя на том, что уже схватил Стилински за грудки, комкая ткань рубашки, и только усилием воли ему удается отступить назад. Карие глаза Стайлза при этом горят так, будто это он победил в этом поединке, и это бесит Дерека ещё больше.
А ещё Стайлз задает вопросы. Гребаные тонны вопросов, и каким-то жутким образом половина из них те, которые Дерек на дух не выносит. «Дерек, мама не учила тебя быть повежливее с людьми?» - спрашивает Стайлз, когда они приезжают на первое совместное задержание. «Дерек, ну ты и эгоист! Сразу видно, что ты был единственным ребенком в семье, которого все баловали!» - говорит Стилински, когда Дерек по привычке наливает кофе из автомата только себе. Дерек скрипит зубами и буквально чувствует на себе хитроватый, изучающий взгляд карих глаз.
В ответ он гоняет своего напарника за кофе и пончиками, заставляет по пятьдесят раз на дню повторятьперечень прав, зачитываемых при задержании, и обещает, что Стайлз всегда, во веки вечные будет заниматься только оформлением бумаг в офисе. Каллиграфическим почерком, он проверит. От Стайлза в ответ пышет такой чистой, такой незамутненной яростью, что Дереку становится легче: война идет на равных.
Так они и работают: Стайлз зубоскалит каждую свободную минуту, задавая десятки каверзных вопросов, а Дерек в ответ гоняет его по мелким, унизительным заданиям. Странно, но такое взаимодействие положительным образом сказывается на качестве их работы: оба они, не сговариваясь, стараются делать своё дело как можно лучше. Возможно, чтобы доказать друг другу своё право на лидерство. Возможно - по какой-то иной причине. Результат один: раскрываемость пары Хейл-Стилински становится выше, чем была у Хейла-одиночки.
Несмотря на этот несомненный плюс, Дерек знает: такое противостояние не может продолжаться вечно.
3.
Стайлз оказывается очень шумным. Любое помещение моментально оживляется, когда в нем появляется голос Стилински и жесты Стилински. Стайлз словно заполняет всё пространство собой, и это замечает не только Хейл.
- У этого парня точно шило в заднице, - меланхолично отмечает Бойд, выходя покурить вместе с Эрикой Рейес.
- Бедный Дерек, - отзывается Эллисон Арджент, дочь шефа и по совместительству специалист по баллистике. В её голосе нет и капли сочувствия.
- Ну, может быть, они ещё поладят, - с надеждой в голосе тянет Скотт МакКолл. Он новенький адвокат, в участке совсем недавно. Со Стайлзом его связывает давняя дружба: учились вместе в одной школе.
- Скорее Джексон загорится желанием пригласить меня на просмотр всех частей «Сумерек», чем Стайлз с Дереком поладят, - ехидно отмечает Лидия Мартин, химик-эксперт, бросая косой взгляд на парня, меланхолично чистящего табельную «Беретту». У них роман, но, пока это не мешает работе, в участке смотрят на нарушение служебного этикета сквозь пальцы.
Джексон Уиттмор только хмыкает в ответ. Вот как раз он мог бы рассказать, что видел, как Дерек Хейл и Стайлз Стилински приехали на работу вместе. На машине Дерека. И видел, какие взгляды бросает на своего напарника Хейл и как замирает от звука его голоса Стилински. Джексон Уиттмор мог бы рассказать о многом, что успел подметить. Но тогда обсуждение затянулось бы недели на две, а ему уже надоели пересуды о чужих отношениях.
Ему гораздо интереснее наблюдать за этими двумя молча, исподтишка, как затаившемуся зверю. Азарт первым увидеть то, что не видно никому другому, цепляет его своими коготками, и Джексон прячет хищную ухмылку, склоняясь над оружием.
4.
Дерек знает, как просыпаться посреди ночи от кошмаров, чего стоит стрелять в живых людей, как задерживать вооруженных преступников и что Стайлз Стилински его бесит. Чего Дерек не знает, так это того, что за их спинами в участке уже начинает работать тотализатор. То, что первым рапорт на психологическую несовместимость с напарником потащит Стилински, просто не обсуждается: Дерека ребята знают гораздо дольше и уверены в его непоколебимости. Зато сроки капитуляции Стайлза обсуждаются горячо и громко. Большинство – как Лидия, Айзек, Эрика и Бойд – уверены, что он сдастся на третью неделю. Джексон ухмыляется, качает головой и ставит на то, что Стилински продержится месяц. Причины своей уверенности Уиттмор оставляет при себе, немало подогревая интерес со стороны других ребят. Скотт составляет компанию Джексону, но его мотивы просты и понятны: он остается верен другу детства.
Пересуды и обсуждения занимают всё свободное время, когда взрывоопасная парочка не светится рядом. Дни текут за днями, наступает третья неделя, превратив службу в азартное ожидание. Любая бумага в руках Стилински становится источником пристального внимания со стороны всех в участке. Ребята перешептываются и повышают ставки.
В итоге проигрывают все: пресловутый рапорт подает Дерек.
Событие производит эффект разорвавшейся бомбы: никто не ожидал ничего подобного от каменного Хейла. Дерек служит не первый год и знает, что за подобным рапортом следуют долгие разборки с психологом, курсы повышения навыков общения с коллегами и прочая мозгодробительная ересь. Но худшим является не это: рапорт означает полную капитуляцию и признание того, что Дерек не справился.
И пока участок гудит от горячей новости, а стены кабинета шефа сотрясаются от крика Криса Арджента, устроившего Хейлу показательную выволочку, Стайлз Стилински сидит за выделенным ему персональным компьютером и что-то сосредоточенно набивает на клавиатуре.
На следующий день работа в участке останавливается совсем: выясняется, что Стайлз тоже подал рапорт Ардженту. На этот раз уже Дерек сидит под дверями в офис шефа и молчит. Ребята поглядывают на него с опасением, но молчат: происходящее между Хейлом и Стилински начинает казаться попросту пугающим. За три недели все они уже познакомились со Стайлзом и даже успели наладить неплохие отношения. И вот ведь какая незадача: отдельно Стилински отлично ладит со всеми ребятами из участка. И Дерек – отдельно – более-менее терпимо общается с коллегами. Но как только эти двое оказываются в радиусе двух метров друг от друга, начинается локальный апокалипсис.
- Может, стоило бы их развести по углам, и дело с концом? – выражает общую идею Эллисон, прислушиваясь к тому, что творится в кабинете отца.
Но Крис Арджент почему-то отказывается удовлетворять просьбу Стайлза сменить напарника. Стилински выходит из его кабинета покрасневший, с поникшей головой, и идет по коридору, не глядя по сторонам. Дерек следует за ним тихой тенью, и это выглядит более чем странно для напарников, которые друг друга не переваривают.
- Что происходит вообще? – Скотт непонимающе выламывает брови.
- Полная хрень, чувак. Разве не видишь? – подает голос Айзек. – Жопой чувствую: добром это не закончится.
И оказывается прав.
Через день Дерек снова подает рапорт. На следующий день следует рапорт Стайлза, и потом – снова Дерека. Крис Арджент срывает голос, по очереди вызывая к себе на ковер очередного провинившегося, но бумаги не подписывает. В участке устанавливается страшная тишина: до всех доходит, что происходящее переходит все рамки логики. Это начинает напоминать какой-то фарс, и все замирают, как перед ураганом, чтобы ненароком не попасть под раздачу.
Ещё через день Стилински снова несет бумаги на подпись шефу, и тот, сдавшись, вызывает их обоих. На этот раз из кабинета Арджента-старшего не доносится громких криков, и Эллисон, оглянувшись в поисках молчаливой поддержки, прокрадывается к двери в кабинет отца. Возвращается она через несколько долгих, тягучих минут и выглядит задумчиво – если не потерянно.
- Отец сказал, что если увидит ещё хоть один рапорт, то отправит их обоих в отпуск. Предварительно оформив путевку в свадебное путешествие. С двухместным номером в гостинице и одной кроватью на двоих. Может быть, тогда они научатся взаимодействовать, потому что он не согласен разбивать самую эффективную в участке пару копов.
- И что? - спросила Лидия. Крутой нрав шефа известен всем, поэтому вряд ли задумчивость Эллисон можно объяснить только лишь услышанным от отца.
- Кажется, они согласились, - Эллисон поднимает удивленный взгляд и обводит им присутствующих. – В смысле, они оба согласились.
5.
Рапорт Дерека, возможно, в отличие от рапорта Стайлза, является результатом взвешенного решения. Дерек понимает, что с ним что-то не так. Сарказм Стилински не должен вызывать в нем столько эмоций, для уравновешенного характера Дерека странно реагировать на шумного напарника так бурно. Дереку кажется, будто Стайлз сломал в нем что-то – то самое «что-то», которое отвечало за внутреннее спокойствие и холодную голову. Будучи профессионалом, Дерек решает разобраться в проблеме так, как привык это делать: наблюдая за собой и анализируя.
Результаты ошеломляют.
Дерека и впрямь бесит Стилински – до дрожи в пальцах, до помрачения рассудка. Стайлза хочется схватить за грудки, шваркнуть о стену, выбивая дыхание из легких, заставляя заткнуться. Это всё так, но только вот этим желания Дерека не ограничиваются. Стайлза хочется касаться. Стайлза хочется целовать в раскрытый рот, затыкая уже совсем по другой причине. Стайлза хочется чувствовать – всего, рядом с собой, вжатым в себя. У Дерека земля плывет под ногами, когда он впервые осознает это, но дальнейшие наблюдения подтверждают: он не ошибся. Он действительно западает на Стайлза Стилински, своего напарника, и это обещает ему в будущем столько дерьма, что Дерек решает послать всё к черту. Лучше один рапорт, чем привязанность, которая будет день за днем отравлять ему жизнь. Уж в последнем он не сомневается.
Вот только Крис Арджент отказывает в смене напарника, и Дереку не остается ничего иного, как найти третий путь.
Или привыкнуть к Стайлзу окончательно.
6.
Жизнь Дерека круто меняется с появлением в ней Стайлза Стилински.
Дерек любит спать допоздна, и раньше на работу он приходил ближе к обеду. Шеф Арджент и слова не говорил – Хейл отрабатывал свое сполна, частенько засиживаясь с бумагами за полночь. Если же случался срочный вызов, Дерек всегда был на связи и выбирался из дома в течение десяти минут. Так что всех всё устраивало.
Пока не появился Стайлз.
Этот парень, видимо, решил, что режим дня важнее здравого смысла: ну какой прок приходить на работу к восьми, если вся мелкая шушера типа уличных торговцев наркотиками просыпается после обеда? Дерек знал вверенный участок почти наизусть и жил в ритме района своего патрулирования: вставал поздно, ложился почти утром. Только так можно было держать руку на пульсе.
Теперь же его утро начиналось в семь утра со звонка Стайлза. Дерек вежливо снимал трубку в первых три дня. Следующую неделю он снимал трубку уже не очень вежливо. Ещё через неделю он впервые за несколько лет отключил телефон на ночь.
Утром того дня Дерек проснулся от ощущения неправильности. Что-то было не так, и он рывком сел на кровати и прислушался. Инстинкты не подвели: от входной двери доносилось шуршание и поскрипывание. Не одеваясь, он взял пистолет с прикроватной тумбочки и прокрался в прихожую. Кто-то сосредоточенно взламывал замок, и получалось у него из рук вон хреново.
Распахнув дверь, Дерек первым делом ткнул дулом в незваного гостя и матерно выругался. За дверью стоял Стайлз Стилински.
- И тебе доброго утра, чувак, - как ни в чем не бывало отозвался он, глядя на ствол «Беретты» в руке Дерека. – У тебя телефон был выключен, и я решил убедиться, что с тобой всё в порядке. Уже вижу, что всё в порядке. И ещё вижу, что с рефлексами у тебя тоже полный порядок. Спасибо, что не стал стрелять через дверь.
- На что ты рассчитывал, вламываясь в квартиру копа? – Дерек и не думал скрывать раздражение. Сперва этот гребаный курсант доставал его звонками, теперь он вторгался на его территорию и явно считал это нормальным. Дерек боролся с желанием захлопнуть дверь прямо перед носом Стилински, и, кажется, желание имело все шансы на победу. Раз уж этого назойливого парня нельзя было пристрелить…
- Может, ты всё-таки опустишь ствол? Я уже не пытаюсь взломать твою дверь, и это будет выглядеть как убийство копа. А так как уже восемь утра и мы уже должны быть в участке, то это будет убийство копа при исполнении. Напомнить тебе, сколько тебе за такое грозит?
Дерек опустил пистолет и потер глаза.
- Иди нахрен, Стилински.
- Это значит, что ты сейчас соберешься и мы поедем в участок? – уточнил Стайлз, глядя на Дерека требовательными карими глазами.
- Да, это значит, что я сейчас соберусь и мы поедем в участок, - подтвердил Дерек и выдал обреченное: - Стайлз, какой же ты мудак.
- Очень стараюсь походить на старшего по званию.
Дерек кивнул и всё-таки захлопнул дверь перед носом у Стайлза.
А потом пошел принимать душ и собираться.
Ещё через пару недель Дерека задалбывает просыпаться по утрам от скрежетания в дверь и он вручает Стайлзу ключ от своей квартиры.
И уже на следующее утро его будят ароматы свежезаваренного кофе и яичницы с беконом. Сперва Дерек решает, что просыпается не в своей квартире, но трещины на потолке совершенно те же, что и обычно. На кухне – на его кухне! – хозяйничает Стайлз. И это Стайлз подвигает ему тарелку с аппетитно выглядящим завтраком.
- Я подумал, что мы могли бы и ужиться, - отвечает Стилински на вопросительный взгляд Дерека. – Равноценный обмен, все дела. Компромиссы – это ведь двустороннее движение навстречу друг другу, верно?
Идею о равноценном обмене Дерек вполне согласен поддержать. Вот только то, как Стайлз упорно отводит взгляд, толкает на определенные и очень, очень интересные мысли.
В первую очередь – о взаимности того, что чувствует Дерек.
7.
Дерек несколько раз внушает Стайлзу, чтобы тот не вмешивался в происходящее. У Стилински слишком мало опыта, ему стоит ходить хвостом за напарником и присматриваться к тому, как он работает. К тому же, напоминает Дерек, Стайлз пока не в той форме, когда может самостоятельно выходить один на один против преступников. «Обязательно что-нибудь перепутаешь и облажаешься», - говорит Хейл снисходительно, и у Стайлза в глазах мгновенно загораются адские огоньки. Стайлз хотел бы доказать, что чертов Дерек не прав, но возможности не представляется. Дерек первым входит в помещения, куда их вызывают, и Стайлзу ничего не остается, кроме как прикрывать широкую спину в черной кожаной куртке. Очень такую симпатичную спину, отмечает Стайлз и оправдывает сам себя: спина ведь не виновата в сучности своего хозяина.
В этот раз Хейл снова рвется вперед. Когда Стайлз входит в помещение, он видит только лежащую на полу женщину с раскроенной головой, лужу крови и ноги в розовых тапочках. Дерек стоит с ней рядом, настороженно осматриваясь и, кажется, даже принюхиваясь. На то, чтобы охватить комнату взглядом, Стайлзу хватает секунды. А в следующую секунду он видит маленькую девочку лет восьми, осторожно выглядывающую из приоткрытой двери в соседнюю комнату.
- Эй, привет! – произносит Стайлз, медленно подходя к ней поближе и вставая на колени. – Не бойся, мы полицейские, мы не причиним тебе зла.
Девочка отшатывается, но не убегает. Стайлз видит, как её трясет, как расширены от пережитого ужаса зрачки, как она теребит подол клетчатой юбки.
- Хэй, всё уже закончилось. Тише, тише. Иди сюда, ладно? Я не причиню тебе вреда. Обещаю.
Девочка осторожно шагает к нему, и губы её начинают подрагивать. Лицо преображается, она жмурится и всхлипывает:
- Мама!..
Через секунду Стайлз ловит её в объятия, прижимает к груди, а она ревет взахлеб, горько, отчаянно, цепляясь за его рубашку по-детски пухлыми пальцами.
- Тшшш, - Стайлз гладит её по спине, прижимает к себе и шепчет одно и то же: - Уже всё закончилось. Всё уже позади. Всё будет хорошо.
Дерек стоит столбом, неотрывным взглядом уставившись своему напарнику в спину. Таким Стилински он ещё не видел, и контраст напрочь выбивает его из колеи.
- Где ты этому научился? – спрашивает он чуть позже, когда приезжает сестра убитой и забирает девочку к себе.
Он уверен, что Стайлз отмолчится или отшутится в своей привычной манере, но тот, непривычно хмурый, отвечает всерьез:
- Мне было примерно столько же, когда мамы не стало.
Дерек бросает на своего напарника внимательный взгляд и медленно кивает:
- Сочувствую.
Он вовсе не обязан признаваться, но что-то толкает его произнести то, что он очень не любит говорить вслух:
- Мои родители погибли в пожаре, когда мне было шестнадцать. Осталась только сестра. Кора.
Стайлз кивает в ответ и молча садится в машину.
Всю дорогу до участка они молчат.
8.
- Гребаный холод, - вздыхает Стайлз, когда они патрулируют местный парк. – Ненавижу зиму.
Дыхание из его рта вырывается облачками пара. Стайлз облизывает пересохшие губы, и Дерек ловит себя на том, что залипает на это движение. Стайлз ничего не замечает. Он дует на покрасневшие пальцы и трет ладони, тщетно пытаясь согреться.
- Обычное время года, - Дерек пожимает плечами. Он не мерзнет: на нем, кроме утепленной куртки, толстых джинсов и зимних ботинок ещё и перчатки на овечьей шерсти.
- Для эскимоса вроде тебя – возможно. Вон какую щетину отпустил, в такой небось не холодно. Как гусю в проруби. Или как полярному медведю. – Стайлза несет, но он уже выяснил опытным путем: за это ему ничего не будет. – А я рос в солнечной Калифорнии. И у нас там такого дерьма в жизни не бывало.
- Может, передумаешь служить в Нью-Йорке и свинтишь домой, в родной уютный климат?
- Может, и передумаю, - ворчит Стайлз и снова дует на почти не гнущиеся пальцы. – Если сейчас отморожу ладони, то уйду сразу на пенсию. Это в двадцать три! И никакой, блин, карьеры, никаких подвигов. Вот уродство.
Дерек смотрит на то, как Стайлз ежится от холода, как дрожат бледные губы, как сплетаются пальцы в надежде сохранить хотя бы крохи тепла. В груди начинает щемить – так, как будто он самолично вышвырнул щенка на улицу, оставив его мерзнуть на морозе. Дерек считает до десяти, но приступ неожиданного сочувствия переждать не удается. Он стягивает с ладоней свои перчатки и протягивает их Стайлзу.
- Натягивай, пока теплые, согреешься.
Стайлз смотрит на него, хлопая ресницами, ошеломленно переводя взгляд с лица Дерека на протягиваемые ему перчатки.
- Ну!
- С-спасибо.
Дерек отворачивается, чтобы не видеть, как Стайлз запихивает дрожащие пальцы в меховые раструбы и как на его лице проступает блаженство. Дурацкое чувство неловкости накатывает, заставляя устыдиться проявленной заботы.
- Господи, как же хорошо, Дерек, ну просто охуенно хорошо, - в голосе Стайлза столько удовольствия, что Дерек успевает пожалеть, что не видит его лица. Таким тоном Стайлз мог бы стонать что-то в постели. Просить, умолять, растворяться в чувствах. Перед глазами у Дерека возникают совершенно непотребные картинки. И вот это уже совсем ни к чему. Особенно на работе.
- Смотри не кончи от удовольствия, - грубо обрывает он. – На холоде все яйца отморозишь.
Стайлз фыркает что-то в ответ, на что Дерек уже не реагирует. В ближайшие полчаса его будет занимать вполне определенная задача: вымести из головы навеянные Стайлзом картинки.
Впору прислушаться к собственному предостережению.
9.
Это всё-таки происходит.
Вообще-то Дерек не планировал напиваться, когда в одну из пятниц весь участок выбрался на вечеринку в честь окончания трудовой недели. Он просто сидит с бутылкой пива в руках и наблюдает за танцующими парочками – Бойд с Эрикой, Джексон с Лидией – и слушает музыку. И немного, самую малость, приглядывает за Стилински, болтающим с Айзеком на другом краю барной стойки. Стайлз машет руками, рассказывая что-то определенно увлекательное, Айзек чуть улыбается и качает головой, а Дерек тихо бесится и раз за разом прикладывается к бутылке. Иногда ему кажется, что Стайлз бросает на него быстрые взгляды – но скорее он просто выдает желаемое за действительное. В полумраке, пронизываемом лучами светомузыки, легко сделать неправильные выводы. Впрочем, это не мешает Дереку наблюдать и сатанеть всё больше. Незаметно для себя он пропускает момент, когда стоит сказать себе «хватит». Иначе как можно объяснить тот факт, что, когда Стайлз ставит пустой стакан на стойку и куда-то идет, Дерек бросает свое пиво и идет следом?
И уж конечно, только алкоголем и поехавшими мозгами можно объяснить то, как резко он разворачивает Стайлза лицом к себе, едва за ними закрывается дверь туалета. И как вжимает его в стену, на ходу впиваясь в губы требовательным, злым поцелуем. Стайлз не отвечает, замерев, - но и не отталкивает. Его руки висят вдоль тела – в то время, как Дерек прижимает его к себе, забираясь ладонями под майку и усиливая натиск.
Стайлз пытается отстраниться, насколько ему позволяет стена. Выходит не очень, но Дерек чувствует попытку к движению и тотчас останавливается. Он уже понимает, что это значит – страх пронизывает его насквозь, заставляя похолодеть сердце и мгновенно отрезвляя. Он боится посмотреть в глаза Стайлзу, каменеет, одновременно чувствуя, как подкашиваются ноги, и испытывая сильнейшую необходимость уйти. И поверить не может, что только что сделал то, что сделал.
Так длится три или четыре удара сердца. А потом Дерек слышит тихий вздох и чувствует чужие губы на своих – мягкие, осторожные, неуверенные. Чувствует прикосновение: Стайлз скользит ладонями по его телу вверх – от пояса до ключиц, закидывает руки ему на плечи, скрещивая запястья за шеей и запуская пальцы в волосы. От этого движения – а ещё от той неожиданной, запредельной нежности, с которой Стайлз его целует, Дерек чувствует, как внутри расцветает уютное, мягкое тепло. И все страхи уходят. Шалея от нежности, он отвечает на поцелуй, снова гладит Стайлза по спине и снова скользит ладонями под его майку, чтобы коснуться горячей, гладкой и такой приятной на ощупь кожи…
Дверь в туалет распахивается с неожиданностью взрывающейся гранаты. Кто-то – Дерек стоит спиной и не может видеть вошедшего, собой загораживая обзор и Стайлзу – влетает в помещение и застывает на месте, явно обнаруживая себя лишним.
- Твою ж м-мать!
Дерек со Стайлзом отскакивают друг от друга как теннисные мячики, как будто это может спасти ситуацию.
Дерек рывком оборачивается и видит перед собой растрепанного Джексона Уиттмора. Тот хватает ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и переводит взгляд округлившихся глаз со Стайлза на Дерека и обратно.
- Твою мать, - повторяет он. – Охуеть.
Дереку кажется, что он выглядит как пятнадцатилетняя девственница, которую родители подловили обжимающейся со своим первым мальчиком. Он смотрит на Джексона, не зная, что сказать и стоит ли вообще что-то говорить. Ему неловко и стыдно – каминг-аут пока что не входил в его планы.
- Дерек, ну ты и урод. Нашел место, - негромко бросает Стайлз и направляется на выход.
Дерек провожает его спину долгим взглядом. Наверное, ему тоже стоило бы уйти – вот только кто-то должен разобраться с Джексоном.
Тот тоже провожает взглядом Стилински и поворачивается к Дереку.
- Джексон, если ты хоть кому-нибудь… - начинает Дерек, но ловит на себе ухмыляющийся взгляд и не успевает договорить.
- Ну наконец-то, - выдает вдруг Уиттмор. – Я уже думал, вы так и будете страдать хуйней, пожирая друг друга взглядами.
Дерек моргает от неожиданности и смотрит на Джексона так, будто видит его впервые.
- Давно пора, - Джексон издает короткий смешок и разворачивается, чтобы уйти. – Извини, что испортил свидание.
Когда дверь за ним захлопывается, оставляя Дерека наедине с собой, он подходит к зеркалу и смотрит на свое отражение. Произошедшее не укладывается в голове. Слишком много событий для трех минут. Слишком много информации для анализа. В ушах звучат последние слова Стайлза: «Нашел место».
Дерек ухмыляется. Стайлз может быть полной занозой в заднице, оставляя его разбираться с возникшей проблемой в лице Джексона. Стайлз может быть против времени и места.
Но он явно не против самого действия.
10.
Дни сливаются в череду пестрой лентой. Они получают очередное дело, находят виновных и планируют операцию. На этот раз поработать физически приходится и Стайлзу. Когда вместо одного наркоторговца, за которым они с Дереком приходят, чтобы арестовать, в забитой сигаретным дымом и парами алкоголя комнатушке обнаруживается трое и один из них бросается в окно, Стайлзу ничего не остается, как прыгнуть следом. Второй этаж – не слишком высоко, но при приземлении он подворачивает ногу, и тело прошивает болью. В грудь толкается ярость – и вместо того, чтобы ломануться за преступником и задержать его согласно всем правилам, Стайлз от всей души швыряет первое, что попалось под руку, вслед убегающему.
Попавшимся под руку предметом оказывается стеклянная бутылка из-под колы – та самая, на которую Стайлз так неудачно приземлился. Она разбивается об асфальт в метре от беглеца, обдает его брызгами осколков, но не приносит никакого вреда.
Стайлз стонет от боли и досады, впечатывает кулак в асфальт и матерится от души. За гребаный прокол мучительно стыдно – в первый раз понадобилось действовать в реальных обстоятельствах, а он облажался, как полный осел.
Дерек выходит с двумя задержанными спустя минут пять – Стайлз успевает подняться, привести себя в относительный порядок и двигает ко входу в дом, стараясь не наступать на поврежденную ногу.
Дерек видит, как он прихрамывает, и понимает всё без слов. А ещё он наверняка слышал звон бутылки и мат.
- Надо было бросать, как трехочковый в баскетболе, - голос Дерека звучит вполне обычно, и можно подумать, что он всерьез, если бы не выражение его глаз. Похоже, ему дорогого стоит сдерживать смех.
Стайлз понимает, что не может на него злиться. Он смотрит на ситуацию со стороны и внутренне соглашается с Дереком: да уж, пожалуй, это выглядело забавно. Вот только самому ему ни капли не смешно.
- Чувак, в моей жизни не было баскетбола. В школе я был в команде по лакроссу.
- Лакросс? Что ещё за хрень?
- Что-то вроде хоккея на траве, только вместо клюшки – палка с сеткой.
Взгляд, которым Дерек награждает Стайлза в этот момент, бесценен. Стайлз думает, что может положить его в копилку памяти с тегом «Дерек в недоумении».
- Мда, Стайлз. Похоже, извращения преследуют тебя всю жизнь.
- Извращения преследуют меня и сейчас, если учесть, что я работаю с самым эгоистичным, хмурым, беспардонным, бесчувственным и циничным копом во всём участке. – Стайлза прорывает, раздражение выходит наружу вместе с пылкой отповедью. - Наверное, это мазохизм. Только знаешь что? Тебе доставляет удовольствие издеваться над бедным Стайлзом, а значит, ты и сам извращенец. Гребаный садист.
Стайлз садится на пассажирское сиденье, хмурится и ворчит себе под нос:
- Брак, заключенный на небесах, блять.
Дерек опускает голову, пристегиваясь ремнем безопасности. Конечно, для такого простого действия не стоит склоняться так низко, но сейчас он старательно прячет лицо, чтобы Стайлз не заметил совершенно несвоевременную и полностью идиотскую улыбку.
11.
Крис Арджент сидит в своем кресле, листая очередной отчет о проделанной работе от пары Хейл-Стилински. С тех пор, как он собрал их в своем кабинете и в красочных выражениях пояснил, что не будет подписывать их рапорты, парни вдруг одумались и начали учиться работать вместе. Сейчас Крис был доволен собой: благодаря решению, на тот момент казавшемуся рискованным, ребята научились взаимодействовать и теперь являлись лучшей парой во всем участке.
Что-то между ними изменилось. Они по-прежнему терпеть не могут друг друга – Стилински острит не затыкаясь, заставляя Хейла строить страшные гримасы и грозить напарнику оформлением всех рапортов до конца жизни. Каждый брифинг, на котором присутствуют эти двое, превращается в соревнование вида «кто кого быстрее выведет из себя». Но при этом никаких рапортов о психологической несовместимости больше не поступает, и Крис предпочитает держаться в стороне.
Как-то он спросил у Эллисон об отношениях Дерека и Стайлза.
- Ребята? – переспросила она. – Знаешь, пап, когда Стайлз только пришел к нам, я думала, они друг друга поубивают. Но теперь я думаю, что они убьют друг за друга.
Крис внимательно посмотрел на дочь, но та была абсолютно серьезна. Он покачал головой, удивляясь подобному отзыву. Сейчас этот разговор снова возник в памяти.
«Может быть, я просто чего-то не понимаю, - думает он, читая рапорт, написанный каллиграфическим почерком Стилински. – Может быть, я просто чего-то не вижу».
А потом мысли перескакивают на более насущные проблемы, и Крис откладывает идею выведать причины их поведения до лучших времен. И то, что это означает «примерно никогда», его вполне устраивает.
12.
Последние две недели до Рождества на Стайлза и Дерека обрушивается столько работы, что они оба забывают про еду и сон. На территории их участка обнаруживается банда каких-то мудаков, которые под предпраздничную шумиху грабят квартиры, вынося самое ценное и заставляя напрячься весь участок. Дело поручили «идеальному дуэту», как выразился Джексон, и парни днями мотаются между участком, осмотром новых мест преступлений и опросами свидетелей. От руководства пришел приказ во что бы то ни стало раскрыть дело до Рождества, чтобы не портить статистику и вернуть пострадавшим ощущение праздника. А ещё приходится оформлять годовые отчеты и рапорты, и бумажная волокита отнимает ещё больше сил, чем попытки утешить пострадавших и добиться полных списков пропавшего. Пару раз они остаются ночевать в участке, литрами кофе подстегивая внимательность и сосредоточенность.
- Гребаные скоты, - Стайлз не скрывает раздражения. Давит зевок и трет уставшие глаза. – Ну как можно было вынести у старушки пианино? Куда его потом девать-то?!
Стайлз хотел уехать на праздники домой, провести Рождество с отцом. В суматохе он забывает забронировать билет, а когда добирается до ноутбука с интернетом, билетов под бронь уже не остается. Стайлз молчит весь вечер, и это так непривычно, что Дереку становится не по себе.
- Что будешь делать? – спрашивает он, рассматривая хмурую складочку между бровей Стайлза.
- Если мы всё-таки закроем это дело до Рождества – поеду в аэропорт и буду надеяться, что кто-то не выкупит свой билет. А ты что планируешь на Рождество?
- Буду дома. Приедет Кора, устроим что-то вроде семейного ужина.
Стайлз фыркает и отпускает одну из своих привычных шуточек насчет кулинарных способностей Дерека Хейла, но тот не ведется. Его отпускает: Стайлз шутит, а значит, всё под контролем.
О том, что произошло в тот вечер, когда Уиттмор застукал их с поличным, они не разговаривали. Несколько дней сторонились друг друга, опасаясь, что кто-то начнет разбираться в причинах и следствиях, но, судя по всему, первый шаг казался одинаково страшным для них обоих. Спустя пару недель в общение вернулись былая раскрепощенность и привычка к подначкам, но Дерек чувствовал: всё это наносное, поверхностное. Самое важное всё ещё зреет внутри, дожидаясь своего часа.
Банду они ловят утром двадцать четвертого декабря. К тому времени, когда пятеро восемнадцатилетних подростков, упакованных в наручники, занимают свои места в полицейском автомобиле с зарешеченными окнами, Стайлз становится дерганым и нервным. Он оглядывается и вертится, то и дело вбивая ладони в карманы куртки и доставая их, чтобы снова и снова взглянуть на экран мобильника. Дерек придерживает его за плечо и чувствует, что Стайлза потряхивает.
- Бери мою машину и дуй в аэропорт, я их оформлю.
Плечо под его пальцами медленно расслабляется. Стайлз смотрит на него глазами преданного щенка и улыбается – впервые за весь день.
- Спасибо, - с чувством произносит он, а потом встряхивается. – Слушай, Дерек, я вот чего хотел… Ты на самом деле вовсе не такой уж хреновый садист, как я говорил, и… знаешь…
Странное дело: Стайлз теряется под внимательным взглядом, мнется, съеживается, будто становясь меньше.
- Ну?
- Ладно, забудь, - наконец отмахивается он и разворачивается.
Дерек непонимающе качает головой и провожает его долгим взглядом, после чего садится в патрульный автомобиль. Для него рабочий день ещё не закончился.
Восемь часов спустя, уже находясь дома и засовывая рождественскую индейку в духовку, Дерек решает позвонить Стайлзу.
Трубку снимают на седьмой гудок – ровно тогда, когда Дерек уже решается прервать звонок.
- Как добрался? – спрашивает Дерек, прижимая телефон плечом и шинкуя овощи для гарнира.
- Никак, - бодро произносит Стайлз, но в этой бодрости чувствуется глухое раздражение. – Билетов не было.
Дерек слышит шум на фоне и не задает следующий просящийся на язык вопрос. Стайлз всё ещё находится в аэропорту.
- Что планируешь делать?
- Ну… - Стайлз запинается и Дерек представляет, как сейчас он закатывает глаза, продумывая варианты. – Либо останусь встречать Рождество здесь, либо доберусь до ближайшего бара и напьюсь. Нужно искать положительные моменты даже в таких дерьмовых ситуациях. Будет мне новый опыт – в аэропорту ночевать ещё не доводилось.
Дерек кладет нож на столешницу и отворачивается к окну. Там, по ту сторону стекла, тихо падают крупные хлопья снега. Несколько долгих секунд он молчит, принимая не самое простое для себя решение. Впрочем, решение-то уже принято, остается самое сложное: решиться его озвучить.
- Эй, ты там жив ещё? Или я тебя уболтал до смерти рассказом о своих тоскливых планах на гребаное Рождество? В таком случае…
- Стайлз.
На том конце трубки послушно затыкаются. Дерек склоняет голову – будто признавая свое поражение.
- Приезжай ко мне. Шумного праздника не обещаю, но у тебя будет минимум диван и индейка.
Теперь наступает очередь Стайлза молчать в трубку.
- Ээээ… Чувак, а как же Кора? Или ты решил познакомить меня с сестрой? Слушай… - Стайлз затыкается на секунду, а потом его прорывает с привычным Дереку щенячьим энтузиазмом: - Блять. Вот черт, вот это доверие, это же круче, чем признание в любви!
- Кора не приехала. Такая же история, как у тебя.
Дерек врет не краснея. Вообще-то Кора ещё на той неделе предупредила, что вместе со своим бойфрендом вылетает на праздники в Европу. «Дерек, ты же не против? – жалобно спросила она. – Обещаю, следующее рождество мы проведем вместе. Идет?» Тогда Дерек подумал, что, возможно, на следующее рождество его сестра будет замужем. И ещё – что, может быть, он сам решит познакомить Кору кое с кем. Может быть.
- Блин, чувак, хреново, - в голосе Стайлза слышится искреннее сочувствие. – Ну раз такое дело… Не могу же я бросить своего напарника в беде, да? Каким бы хреновым он ни был.
Дерек хмыкает в трубку.
- Я уже ловлю такси. По дороге заскочу за пивом и чипсами. Не хочется остаться голодным, если вдруг твоя индейка окажется совершенно несъедобной.
- Может, ещё и раскладушку по пути купишь? А то вдруг мой диван окажется совершенно непригодным к тому, чтобы на нем спать?
- Вот ещё. Меня вполне устроит твоя кровать. Я видел твою кровать, Дерек, там спокойно можно уложить пятерых!
- Троих.
- Ладно, - значит, двое там точно поместятся.
Дерек улыбается. Стайлз не может не слышать этого – ибо и его тон становится теплее.
- Спасибо, дружище.
Дерек отключается, кладет телефон на край стола и идет в свой кабинет. Там своего часа дожидается подарок Стайлзу – теплые кожаные перчатки на овечьем меху. Такие же, как у самого Дерека.
Кажется, этот подарок сегодня дойдет до своего адресата. Мысль об этом заставляет разливаться в груди какое-то странное, уютное тепло.
На другом конце города Стайлз ловит такси, ежась под усиливающимся снегопадом, и прижимает ладонь к груди – ровно там, где лежит выполненная под заказ медаль с изображением трискелиона и подписью «Дереку Хейлу. Лучшему напарнику и не только».
И, кажется, у этой зимы есть серьезный шанс стать самой теплой за всю историю Нью-Йорка.
-
-
29.03.2014 в 21:01-
-
30.03.2014 в 07:58